Творчество

Глава первая.

Обычный маленький городок, затерявшийся на границе с Мексикой. Таких городков тысячи, и во всех жизнь течет одинаково. Одинаково медленно и скучно. Вокруг на много миль пустыня, в которой круглый год жарятся, словно мясо на противне, жители Пиджен Тауна. Никаких развлечений, никаких перемен. Да и какие могут быть развлечения в пустыне, если вы не Моисей и за вами не бредет толпа верующих безумцев. Поколение за поколением обреченных с рождения людей варятся в рутине жизни. Лишь раз в сотню лет какой-нибудь счастливчик вырвется из замкнутого круга, чтобы исчезнуть в круговороте безумной жизни и больше сюда никогда не возвращаться. Культурным центром любого маленького городишки является бар, владение которым передается из поколения в поколение, от отца к сыну. Это заведение олицетворяет священный Грааль плотских наслаждений и утех.  Бар - большая одноэтажная деревянная постройка, с верандой перед входом, на которой по обыкновению спит местный пьянчужка. Внутри, напротив барной стойки, стоят одинокие столики. По праздникам их убирают, превращая место в танцпол.  В другом конце зала пара бильярдных столов, доска для дартса и видавший хиппи автомат для игры в пинбол. Как пальмы в оазисе в нескольких местах стоят телевизоры - источник неиссякаемых споров, а также местной культуры и просвещения . Политика и погода - вот основные темы для разговора. К сожалению ни на то, ни на другое бесконечные дискуссии местных жителей не оказывают никакого влияния. Дополняет внутреннее убранство помещения музыкальный автомат за десять центов, незаменимый участник любой попойки . Посреди этого великолепия, за барной стойкой стоит протирая стаканы хозяин заведения. В Пиджене баром владел Калеб Моррисон. Здоровый рыжий мужик лет сорока, с редеющими волосами. Калеб к слову сказать, умел читать, писать и иногда даже думать, перед тем как принять какое-либо решение. Вполне вероятно из-за этого он был до сих пор холост

В воскресное утро у Калеба случился большой наплыв клиентов. Помимо того, что "воскресенье день божий и грех за это не выпить", в город приехали байкеры. Около десяти человек из радикально настроенной банды "Черный ворон" проезжали мимо и решили остановиться "передохнуть в захолустье",  как выразился один из них. Местные жители, привлеченный запахом жженой харлеевской резины на раскаленном асфальте и видом клубных нашивок на кожаных жилетках, поспешили в свою "Мекку для бедных". Байкеры, как им и положено вели себя шумно и бесцеремонно - много пили, подкалывали горожан и развязно пытались подцепить местных девчонок. Местные же напротив, испуганные необычными гостями, старались не шуметь, пропускать мимо ушей подколки в свой адрес и побольше заказывать. Официантки сбились с ног, принимая заказы, кухня превратилась в семь кругов раскаленного ада, а Моррисон вытерал тряпкой не столько стаканы, сколько свой вспотевший лоб. 

В это время к бару подъехала довольно примечательная машина: черный форд "гранд торино" с нарисованными летящим орлом во весь капот, и ночным звездным небом на дверях. Отполированные хромированные детали ярко сверкали на солнце и машина казалась только что сошедшей с конвейера. Заглушив двигатель из автомобиля вышел водитель. Это был высокий темноволосый мужчина лет тридцати, одетый в голубые джинсы и и джинсовую жилетку поверх клетчатой рубашки. Картину дополняли светлые сапоги на ногах, ремень с массивной пряжкой в виде орла, ковбойская шляпа с загнутыми краями и трехдневная щетина на лице. Глаза скрывали темные стекла массивных солнцезащитных очков. Незнакомец глубоко затянулся сигаретой, бросил окурок на землю и огляделся с презрительной усмешкой. Однако увидев парковку с байками лицо его заметно помрачнело и он что-то зло пробормотал про себя, после чего, сняв очки, решительно направился в бар. Его появление из-за всеобщей вакханалии осталось незамеченным, и он довольный таким исходом, заказал кружку пива, сев в углу у барной стойки.

- А я тебе говорю, Гарри, они все придурки, - громогласно объявил двухметровый байкер с массивным животом, размахивая пивной бутылкой, - Сколько я не мотался по таким городишкам, везде без исключения местные тихи и тупы как бараны. Ты пьешь их пиво, трахаешь их женщин, называешь их идиотами, а они молча тебе улыбаются и пытаются поскорее сбежать. Они не понимают что такое свобода. Им незнакомо ощущение дующего тебе в лицо ветра. Они никогда не увидят мир, свободный во все стороны, лежащий под твоими колесами. Им проще не замечать свое убогое существование, чем попытаться что-то изменить. Жара сушит им мозги.

- Ну ты все драматизируешь, Билл, - смеясь сквозь бороду ответил Гарри, - готов спорить, что кое-что они все-таки умеют.

- Херня! Нихрена они не умеют и не могут. - Билл огляделся вокруг в поисках доказательств - Смотри Гарри. Видишь пару бильярдных столов. Любой мужик из города проводит за ними всю свою сраную жизнь, и в то же время я уверен, что никто из них не сможет меня обыграть. Кишка у них тонка. Слышите, - заорал Билл залпом допивая бутылку пива, - Есть среди вас достойные мужики, готовые схлестнуться со мной на бильярде? На сто баксов. Не слышу?! Давайте, кто смелый?!

Все в зале притихли, лишь байкеры смехом и криками приветствовали своего участника. Приезжий с усмешкой обвел взглядом помещение. "А в чем-то этот придурок и прав... Кроткие как овцы, - подумал незнакомец, - живут только потому что умирать еще страшней"

Ну же, - не унимался Билл, - Что ставка великовата? Черт с вами. Ваши пятьдесят против моей сотни.

Никто не откликнулся на предложение, все старались ничего не замечать. Лишь на лицах пары человек отразилась внутренняя борьба, да чья то жена прошипела:"не смей с ними связываться, это опасные люди."

- Давай Билл, понизь еще, - проорал Мэтт.

- Окей. - откликнулся Билл, яростно вращая глазами. Специально для вашей забытой богом дыры ваши десять против моей сотни!

"А вот это уже интересно", - подумал незнакомец допивая пиво -"можно и подзаработать немного".

- Я согласен, - откликнулся он, резко ставя пустую кружку на стол.

- Кто? - Билл резко обернулся и уставился на незнакомца, - Ты, ковбой? Это тебе не скакать на лошадях по прериям, для этого дела мозги нужны.

- Ничего страшного, - ответил незнакомец, приветливо улыбаясь и вставая из-за стола, - как-нибудь разберусь.

- А деньги у тебя есть? Или поставишь на кон седло? - не унимался Билл. Ответом ему был дружный взрыв хохота

На "ковбоя" это кажется не произвело никакого впечатления. Он также улыбаясь вытащил из кармана мятую десятидолларовую бумажку и кинул ее на стол, поверх сотенной.

- Вот. Ну что приступим, кто разобьет?

- Разбивай - предложил Билл - так у тебя будет хотя бы шанс.

Вокруг стола столпились зрители. Незнакомец выбрал кий и тщательно натер его мелом. Потом он закурил и ни на кого не глядя пояснил:

- Не могу играть без сигареты в зубах.

- Давай, давай, не отвлекайся! - проорал Курт, сидящий рядом с лидером байкеров, выпивая залпом стопку текилы.

Напряженная тишина воцарилась вокруг. Незнакомец склонился над столом, тщательно прицелился, отвел руку для удара и... промахнулся мимо шара. Взрыв хохота сотряс весь бар. Смеялись до слез, смеялись давясь пивом, смеялись все - и байкеры и местные.

- Ковбою пиздец, - констатировал Гарри, - Билл и так хорошо играет, а тут... - не договорив Гарри снова начал складываться пополам от смеха.

Незнакомец невозмутимо попыхивал сигаретой и все так же улыбался.

- Я перебью? Формально касания кия о шар не было, так что...

- Да хоть дважды, - просипел, охрипший от смеха Билл, - только не забудь перед этим попрощаться со своей десяткой.

Незнакомец снова склонился над столом готовясь к удару. Никто не заметил холодный стальной блеск у него в глазах, так не вязавшийся с его улыбкой. Взмах кия, резкий удар! Биток летит точно в бок пирамиды, и отлетает назад, а в крайнюю лузу залетает черная восьмерка. Очередной взрыв хохота сотрясает зал.

- Везучий сукин сын, - сквозь смех комментирует Трэвис самый молодой из байкеров.

- Вот так повезло, -  удивленно улыбаясь говорит приезжий забирая свой выигрыш со стола. - Со мной такое еще ни разу не случалось.

- Стой пастух, так не пойдет. Я требую реванша - лицо Билла медленно наливалось кровью. - Давай сыграем еще, если не трусишь.

- Ну я даже не знаю, - казалось вся фигура ковбоя источала неуверенность, - второй раз может так не повезти...

- Давай, - резко приказал Билл, - Или что, только у твоего коня есть яйца? Давай по-мужски. Как насчет мои двести пятьдесят на твои сто пятьдесят?

- Заманчивое предложение, - приезжий кажется что-то взвешивал в уме, и поддавшись общему настроению махнул рукой, - ну ладно, черт с ним, играем! Но только это будет последняя партия, независимо от исхода.

- Конечно последняя, ковбой, я же не могу оставлять твоего коня без денег на овес.

- Я так понимаю победитель предыдущей партии разбивает?

- Давай, давай, - ухмыльнулся Билл, - дважды тебе так не повезет.

Незнакомец сделал глубокую затяжку, засунул бычок в пустую бутылку и склонился над столом. С его губ исчезла неуместная улыбка, в глазах снова блеснул металл. Вдох, взмах, удар. Биток точно так же, как в предыдущий раз летит в бок пирамиды, отлетает назад, а в крайнюю лузу снова залетает черная восьмерка. Гробовая тишина, как затишье перед бурей, воцарилась в баре. Местные жители потихоньку стали отходить назад, байкеры недоуменно переглядывались. Ковбой же деловито собрал выигрыш со стола, убрал в карман и без тени улыбки повернулся к Биллу:

- Спасибо за партию, но мне пора. Дела знаешь ли, - сказал он и криво усмехнулся, - коню овса задать надо...

Ноздри Билла начали хищно раздуваться, лицо стало цветом напоминать спелый помидор. Резко ударив кулаком по столу и пролив выпивку, он не предвещающим ничего хорошего голосом прорычал:

- Куда это ты собрался? Думаешь можешь вот так выиграть и спокойно уйти?

- Думаю да. Был уговор, это последняя партия. Надо отвечать за свои слова. "Даже если ты ублюдок-байкер", - подумал незнакомец, но вслух сказал - А ты кажется вообще собирался обыграть любого из здесь присутствующих за десять баксов. Так что у тебя непочатый край работы.

- Ах ты сукин сын, коноеб хренов, мошенник! Да я... - не найдя больше подходящих эпитетов в своем лексиконе Билл нанес короткий боковой удар правой в челюсть. Ковбой упал на пол, толпа испуганно выдохнула, байкеры соскочили со своих мест. Билл тяжело дыша, ждал развития событий.

Не спеша, ощупывая челюсть, ковбой поднялся с пола. На его разбитых губах играла презрительная усмешка, на лице не было и тени испуга.

- Опять все так же... - ковбой негромко говорил, - бываешь спокоен и терпелив с людьми, но пользы это не приносит. Никогда. Ты вот - обратился он к Биллу, - считаешь себя свободным человеком, воином дороги. Живешь по своим правилам и презираешь всех, кто придерживается закона. Но ты своими мозгами не можешь и представить, что когда-нибудь встретишься с таким же человеком, который тоже живет по своему кодексу и который тоже свободен. Мне наплевать на тебя, на твой клуб, но ты нарушил мой закон, так что...

Билл не дослушав с ревом ринулся на незнакомца, но тот оказался проворнее: резким движением он выхватил "пустынный орел" из внутреннего кармана и всадил противнику три пули в грудь. Моментально переведя взгляд на банду, он подстрелил еще двоих доставших пушки, опрокинул ногой бильярдный стол и прыгнул за него. Все произошло мгновенно, так что почти никто не успел пошевелиться. В прыжке ковбой дважды выстрелил в приятеля Билла Гарри, который уже открыл ответный огонь.  Остальные байкеры рассыпались по укрытиям. Толпа местных жителей словно неуправляемый дикий зверь с криком и воем хлынула наружу, сметая все на своем пути.

- Ты умрешь сукин сын, - заорал лидер байкеров Клэй, выпуская пару пуль в стол, - умрешь в муках сранный ковбой. Обходите его парни!

Ковбой в это время спокойно перезарядил пистолет и начал искать пути к отступлению. В это время, Калеб Моррисон обезумел, потрясенный разгромом своего детища, выхватил из-за барной стойки дробовик и принял последнее необдуманное решение в своей жизни:

- Уходите к черту сраные уроды! Понаехало в наш город сраных мразей! - Калеб вышел из за стойки и разрядил дробовик в сторону перестреливающихся.

Одновременно ковбой и байкер выглянули из-за своих укрытий и выстрелили в Калеба. Одна из пуль достигла цели и попала ему в голову. Бармен рухнул на пол заливая его кровью. Ковбой не растерялся и первым заметив байкера дважды выстрелил в него.

"Осталось примерно трое, - про себя посчитал приезжий, - пора покидать этот славный городишко". Выскочив из-за укрытия, ковбой открыл шквальный огонь по врагам, двигаясь спиной вперед к огромному окну. Не доходя до него пару шагов он развернулся лицом и прыгнул в стекло. Выпав снаружи с грохотом и звоном, ковбой схватил упавшую шляпу и огляделся. Молниеносно перезарядив обойму он выстрелил по припаркованным рядом байкам. Пара мотоциклов взорвалось, остальные повредил огонь. Сзади начали раздаваться крики байкеров и послышался свист пуль. Особо не целясь ковбой выпустил оставшиеся патроны в сторону байкеров, в два прыжка подскочил к своему "Гран Торино" и сел внутрь. Двигатель взревел, машина резко рванулась с места оставляя глубокие следы в пыли. Четверо байкеров выскочили через разбитое окно наружу и с бешеной яростью наблюдали за удаляющейся черной машиной. 

Глава вторая.

Вокруг насколько хватает глаз расстилается пустыня. Ее однообразный красно-желтый пейзаж изредка оживляют одинокие кактусы. На краю горизонта виднеются изрезанные ветрами скалы. На рассвете, когда солнце еще не успело как следует раскалить воздух, все вокруг оживает и начинает играть слабым розовым цветом. Пустыня пробуждается под солнечными лучами и на ее теле проступает нежный румянец. Свежий ветер приносит ощущение всепобеждающей жизни, заставляет почувствовать себя молодым. Из укрытия выползают ящерицы ища дневное тепло, над скалами кружит одинокий орел в поисках добычи. Только его клекот, да осторожный шелест ветра о камни нарушают тишину. 

Спустя какое-то время солнце прожаривает воздух и заполняет собой все вокруг. Нет больше многообразия красок, нежных оттенков цвета. Пустыня превращается в злого желтого демона, выжигающего вокруг все живое. Ярко-желтый песок слепит глаза своим блеском, пугает своей бесконечностью. Пустыня ждет жертву, чтобы неспеша заманить ее в свои владения и больше никогда не отпускать. Торопиться ей некуда: сначала открытым простором она подавляет твою волю, потом вселяет в тебя безумие и не спеша, капля за каплей, выпивает твою жизнь. 

Но проходит еще несколько часов и наступает вечер. Закат в пустыне. Умирающее солнце перекрашивает все в кроваво-красный цвет. Бордовые горы угрожающе нависают в наступающих сумерках, а песок истекает кровью. Последние лучи солнца вырываются из-за горизонта, прорывают стену облаков и раскрашивают небо под стать земле в красно-фиолетово-бордовое многообразие цветов. Ветер поет отходную заходящему светилу и на все живое в пустыне опускается ночь. Жизнь замирает до рассвета. И так происходит каждый день, из года в год: все умирает и возрождается вновь, а надо всем этим ярко горит диск солнца, ласковый и нежный по утрам, жестокий и беспощадный днем и багрянный-умирающий по вечерам.

Прямая как стрела дорога упирается в горизонт. Колеса жадно проглатывают километры, двигатель гудит на пределе. Стрелка спидометра устало лежит в правом нижнем углу, а дорога из-за скорости превращается в бесконечное аспидное чудовище. И нет более ничего. Только машина, свистящий ветер и скорость. Твоя воля против воли природы. Еще чуть-чуть и можно будет взлететь. И именно в этот момент начинаешь чувствовать себя хозяином жизни. Свобода окружает тебя, все остальное отсекается. Ничто не важно. Лишь бы не дрогнули руки на руле, да не лопнуло колесо. Время исчезает и ты начинаешь верить, что так было всегда. И что так будет всегда. Адреналин в крови зашкаливает, и вот уже нет никакой машины и ты просто летишь над асфальтом, становясь частью чего-то вечного. 

Прямая честная дорога кончается, уступая место лживому серпантину. Сгущаются сумерки. Все заставляет тебя сбавить скорость. Природа бросает тебе вызов. Ну и пусть. Что такое жизнь без борьбы? Имеет ли она какой-нибудь смысл? Всю истину и свободу можно познать только в борьбе, в схватке, в смертельном поединке длинною в жизнь. Но стоит тебе начать побеждать, как природа заканчивает игру, давая тебе на короткий миг прочувствовать всю глубину бытия, перед тем как растворить тебя в вечности. Последняя издевка. Подлая, как и вся борьба. Победитель заранее известен и лишь у единиц хватает духу сесть за карточный стол с шулером. В награду они получают чувство безграничной свободы. И одиночество.

Машина рвется вперед погружаясь в темноту ночи. Фары выхватывают из мрака куски дороги, которые причудливой мозаикой сменяют друг друга. Куда я еду? Никто этого не знает, даже я сам. Дорога ведет меня словно поводырь слепца. Где я буду завтра, с кем, какая разница! Главное что я буду, и буду там по своей воле. Надо залечь на время на дно. Денег выигранных у того придурковатого байкера должно хватить на пару недель. Кстати, скольких я там положил? Троих, четверых, надеюсь не больше. Что ж теперь можно вносить "Черных воронов" в свой личный список врагов, они просто так не отстанут. И еще этот проклятый бармен. Какого хрена он полез в драку, не мог последовать примеру большинства и свалить в панике? Интересно, кто его застрелил, я или тот байкер прятавшийся у стойки. Так или иначе теперь стоит ждать проблем со стороны копов. На простых отщепенцев и уголовников им наплевать, но стоит грохнуть обычного бармена-суицидника, как они начнут зубами землю рвать, лишь бы найти меня. Ну и хрен с ними. На всех нервов не хватит. Я кстати совершенно не чувствую угрызений совести или чего-то подобного. Бармен нарушил мое основное правило и поплатился за это своей шкурой. "Человек, покушающийся на мою жизнь, лишается прав на свою". Это основа моего кодекса, никто не имеет право его нарушать без видимой на то причины. А причин у бармена не было. Небольшой погром, что мы учинили не дает право стрелять в людей из дробовика. Нечего было изначально пускать этих отморозков в бар и пресмыкаться перед ними. Уж я то их знаю, мне не в первой стрелять в парня с клубными нашивками. Они почти все без царя в голове. Вот если я когда-нибудь открою свой бар, то повешу табличку на входе: "Мудакам и вооруженным мудакам вход воспрещен". Без шуток, просто чтобы не было недоразумений. Хотя какой бар? Опять я замечтался, пора вспомнить свое третье правило. Не заглядывать далеко в будущее, чтобы не было тяжелых мыслей и разочарований. Я знаю, что буду делать завтра, но совершенно не представляю где окажусь через месяц. И я счастлив, тем и живу.

На горизонте стали проявляться очертания небольшого городка. Главное чтобы в нем был мотель, жутко хочется спать. Сколько я проехал, 1000 или 1500 миль? Пожалуй все-таки 1500. Здесь меня не должны найти, здесь я встречу завтрашний день.

 Продолжение следует...